Птичка и крокодил

Было тихое послеобеденное время, покой которого нарушали лишь несколько
жужжащих насекомых с желтыми брюшками... Непостижимым образом они
застывали в воздухе, чтобы потом, резко переместившись в сторону, снова
зависнуть в пространстве по только им известной причине…Своими крыльями они
издавали такие звуки, от которых сознанию казалось, что оно попало в
параллельную реальность и наблюдает за своим телом и окружающими
предметами как бы со стороны.
На улице было так жарко, что все, кто мог в это время, находили себе
безопасное место где-нибудь в тени, боясь быть высушенными жарким воздухом,
обволакивающим со всех сторон все, что по неосторожности покинуло свое
убежище.
Казалось, что мысли и те боялись пошевелиться, чтобы не вспотеть от своих
даже легких усилий… Но ведь мысли рождаются не только в голове, а часто
приходят откуда-то извне.
"Еще пару недель такой жары и крестьяне останутся без урожая", – пришла
мысль в голову Сюя, но была неожиданно прервана грубым громким возгласом:
– Есть тут кто живой?
Бамбуковый занавес, разделяющий прохладу импровизированной приемной
Сюя и уличного зноя, шумно раздвинулся, и на веранду буквально ввалилась
огромная, потная туша мужчины. Завидев Сюя, вытирая пот с лица и шеи, тяжело
дыша, туша взмолилась:
– Дайте скорее воды!.. Скорее! А не то я, кажется, сейчас сварюсь заживо…
Он не сел, а буквально рухнул на лавку, явно нерассчитанную на такой вес, и
та жалобно заскрипела, взывая к состраданию.
Сюй, зачерпнув кружкой прохладную воду из деревянного ведра, хорошо
сохраняющего утреннюю прохладу горного ручья, протянул ее посетителю. Тот,
обхватив сосуд двумя огромными растопыренными пальцами, с жадностью,
несколькими глотками буквально проглотил содержимое… Затем, облегченно
вздохнув, попросил еще… Осушив вторую кружку уже чуть медленнее и с явно
большим наслаждением, он обвел глазами скромную приемную и уже чуть
смягчившимся голосом спросил:
– Ты, что ли, лекарь-волшебник?
– А вы видите здесь кого-то еще? – спросил Сюй, шутливо оглядываясь по
сторонам.
– Да нет, просто ты больно молод, – сказал, хмыкнув огромным носом, и
задумчиво добавил, что внешний вид монахов часто обманчив…
Он замолчал, но его какая-то липкая, вязкая энергия будто начала поглощать
свет пространства, а грузное тело заняло значительную часть левой стороны
веранды…
Тяжело дыша и вращая головой в разные стороны, он огромной распухшей
ладонью потирал правую сторону тела на уровне локтя, то и дело морщась и
прикрывая левый глаз от какой-то внутренней боли… Его нижняя губа была так
велика, что она постоянно отвисала под собственным весом и напором воздуха,
низвергающимся при выдохе из недр его тела.
– Болит у меня… – пробормотал он, тупо глядя в пол.
– Что болит? – уточнил Сюй.
– Все болит… от головы до пяток… Жить не хочется… Так измучился я от
всего этого… - говорил он, как бы не замечая Сюя, а больше разговаривая с самим
собой… – Никто мне не может помочь. Чего только ни пил и ни ел я, чтобы
исцелиться.
– Давайте все по порядку, – прервал его Сюй.
Но неожиданно что-то зашевелилось за столом у окна и раздался голос Сяо:
– Это ваша печень, отравленная всякой гадостью, которую вы едите, и ваша
ужасная раздражительность и гнев, которые разрушают ее и все вокруг.
– Что это за пигалица? – спросил он, поднимая свой тяжелый взгляд на Сяо.–
Я-то как раз спокоен. Да и на кого мне гневаться? На тебя, что ли, мурашку,
пытающуюся укусить слона?
– Да перестаньте делать вид, что не понимаете о чем идет речь! – Сяо
бесстрашно приблизилась к огромной туше, низвергающий грязные слова, как
вулкан лаву, готовую воспламенить все вокруг. – Все в селении знают, как жестоки
вы со своей женой, которая раз в пять меньше вас и уже вся ссохлась от горя и
такого ужасного обращения с ней… Если Небеса заберут ее раньше времени, то тут
же умрете и вы. Вы живете благодаря ее усердию и стараниям, а обходитесь с ней
хуже, чем с нерадивым слугой. Навьючили женщину домашней работой, как
верблюда. Да еще и терзаете ее с утра до вечера, будто она виновата в вашем
неуемном желании набивать свой живот всякой всячиной.
– Ты как разговариваешь со старшими? Был бы у тебя отец, велел бы ему тебя
выпороть, – возмутился гость и только теперь посмотрел на Сюя, ища у него
заступничества от этого назойливого маленького существа, совершенно
бесстрашного в своей тираде…
Сюй хотел было смягчить обстановку, но боевой дух Сяо и не думал
сдаваться… Она снова начала свое наступление. Ее густые волосы были
подобраны широкой лентой, а платье, туго обхваченное поясом, еще более
подчеркивало ее гибкий боевой стан.
Сюй невольно залюбовался ею…
– Когда она стала такой смелой? – подумал он. – Бытьможет,когда болела и
была без сознания, в нее вселился какой-то могучий дух или Богиня? (найти имя
Богини целительства).
Лицо ее было настолько серьезным, а говорила она так бесстрашно и
уверенно, что даже Сюй не стал ее останавливать. А она, почувствовав его
незримую поддержку, продолжила свое наступление, уличая его, казалось, во всех
смертных грехах.
Вопреки ожиданиям, низвержение громоподобных слов и даже дыхание
тяжеловеса успокоились… Он горько вздохнул, и глаза его увлажнились.
– Вот я и пришел, чтобы мне помогли. Если ты такая умная, помоги мне вновь
обрести себя – того, кого я, не брезгуя, смогу взять в руки. А то ведь порой мне
тошно от самого себя.
Бесстрашное создание приблизилось еще ближе, но теперь она напоминала
птичку, которой крокодил позволил чистить свою пасть.
– Хотите, я облегчу ваши страдания, но вы должны пообещать мне, что
исправитесь и начнете новую жизнь.
Сюй с мужчиной одновременно переглянулись.
–Ишь ты!.. И что же я должен сделать? – поинтересовался пациент, удивленно
поднимая брови.
– Будто не знаете…Станьте добрее и менее раздражительнее. Меньше ешьте,
попоститесь какое-то время, а то ваше дыхание такое тяжелое, будто в теле уже
умерла ваша душа и, разлагаясь, издает дурной запах.
Сюй невольно поморщился, в то время как «крокодил» продолжал позволять
«птичке» очищать его от нечистот.
– Для начала придите домой, обнимите свою жену и поцелуйте ее.
– Поцеловать?
– Да. Давно вы делали это?
– Ну… Лет двадцать назад, – задумавшись, ответил крокодил, – когда мы
были молоды и любили друг друга.
– Ваша жена все также любит вас, иначе что ей не позволяет уйти от вас куда
глаза глядят? Такая добрая и заботливая жена, как она, нужна многим.
Подойдя совсем близко к сидевшему, она уверенно провела руками по ребрам,
заплывших жиром.
– А ну-ка, освободите свою печень!
Мужчина тяжело распрямился и маленькие пальчики Сяо, как иглы,
воткнулись ему в подреберье.
Гора завопила от боли, низвергая лавину неразборчивых слов.
– Терпи! Дух болезни, покинь это тело вместе с болью! – четко чеканя каждое
слово, произнесла маленькая целительница.
Ее пальчики буквально провалились в толщу тела, заплывшего жиром. Боль
стала настолько нестерпимой, что пациента с ног до головы окатил холодный пот.
– Что ты делаешь? – почти теряя сознание от боли, простонал он.
– Изгоняю твою болезнь…Сюй! Сюй! Сюй! – восклицала она, то вращая
рукой, углубляясь в тело, то выкручивая из него что-то на поверхность и сбрасывая
в землю со своих рук.
Сюй понимал, что происходит. Он знал, что заклинание "Чуй" изгоняет
болезнь из почек, а его имя Сюй созвучно с заклинанием по изгнанию духа болезни
из печени. Но откуда это знает Сяо?
Размышляя об этом, он автоматически претворял в золотой порошок все то,
что она вытягивала из больного тела. Лицо хозяина тела стало бледным и потным
от невыносимой боли. А Сяо голосом, не терпящим возражений, приказывала духу
болезни покинуть тело.
– Терпи! Мы победим! – ободряюще восклицала она, продолжая борьбу с
невидимым врагом.
Наконец, ее движения стали менее активны. Она погладила область печени,
нагнулась к ней и тихо прошептала:
–Ну как ты?.. Тебе уже легче? Спасибо, что поверила мне. Мы победили… Я
соединяю тебя с зеленью весенних полей и с их великой силой возрождения.
Спасибо и тебе, Земля-Матушка, что позволила мне наполнить силой духа
измученное тело, – прошептала она, повернув свои маленькие ладошки к Земле.
Обессиленный мужчина утих и вскоре уснул, шумно посапывая и шевеля
своими огромными заалевшими после лечения губами…
Сюй жестами пальцев показал Сяо, что им нужно выйти на улицу и они
тихонько, через вторую дверь, связывающую веранду с хозяйственной частью
сарая, вышли во двор в тень раскидистого дерева, под которым было не так жарко,
как на открытом воздухе.
– Я что-то сделала не так? – смущенно спросила девочка, утирая краем
растрепанного рукава вспотевший лоб.
– Не так?! Да я просто в изумлении… Откуда ты все это знаешь?
Сяо в свою очередь тоже вопросительно посмотрела на Сюя.
– Просто я наблюдала, как это делаешь ты.
– Я?.. А заклинание "Сюй", откуда ты его знаешь?
– Не знаю. Просто я призывала твое имя, чтобы справиться с духом болезни.
– Нет, ты лукавишь! Ты что-то скрываешь от меня. А ну давай начистоту.
– Я не знаю, – смущенно ответила Сяо, снова превращаясь в маленькую
добродушную девочку. – Раньше со мной такого не было. Но когда я рядом с
тобой, во мне столько силы и уверенности, что я не боюсь никого и все знаю.
Будто знала это всегда, всю жизнь, лишь на время забыла.
Сюй обнял хрупкие плечи девочки.
– Ты просто маленькая Богиня. Спасибо Небесам за то, что они послали меня,
чтобы спасти твою светлую душу!
Сяо уткнулась лицом в грудь Сюя и нежно зашептала:
– Люблю тебя… Можно я всегда буду с тобой? Я точно знаю, без тебя бы я
погибла, что ты Дух Света, посланный для спасения моей души.
Она смеялась и плакала от счастья, а Сюю казалось, что еще чуть-чуть и его
душа покинет тело и они вместе с Сяо улетят в Небо, в пространство бессмертных
Ангелов, где никогда не бывает грустно, где Солнце всегда ласковое и нежное, а не
такое жаркое и опасное, как на Земле…
Долгое время они сидели вместе. Сяо забралась к нему на колени, с
удивлением разглядывая и трогая руками его редкий, но упругий волос на бороде и
усах. А когда Сюй пытался губами поймать ее пальцы, резко убирала руку,
заливаясь громким смехом.
Через время, очевидно от громкого смеха девочки, проснулся посетитель.
Зашумела бамбуковая штора и из-за нее показалось улыбающееся лицо,
жмурящееся от яркого света. Было видно, что ему стало значительно легче. Даже
грозная складка между бровями заметно расправилась, освободив извилистый лоб
от лишнего напряжения.
– Ну… Где моя маленькая спасительница? – пробормотал он, игриво
улыбаясь, будто ему самому 8-10 лет от роду. – Кому рассказать – не поверят. Я
словно заново родился…
– А вы не рассказывайте, а лучше сделайте, что обещали.
– Обещал?..
– Вы что, уже забыли, что должны поцеловать свою жену?
– А-а-а… Хорошо… Я попробую…
– Как это попробую? Вы мне обещали!
– Да не во мне дело. Захочет ли она?
– Захочет? Да она просто мечтает об этом! Мечтает, как каждая женщина.
– Мечтает?.. Ну, дай-то Бог…Я обязательно отблагодарю вас.
– Это необязательно, – стушевался Сюй. – Поблагодарите лучше свою
спасительницу.
Исцеленный, обводя глазами очень скромное жилье своей спасительницы,
заметил:
– Входная дверь в дом вот-вот развалится, надо бы заменить ее. Если
разрешите, я завтра же пришлю кого-нибудь.Прости, деточка, что был груб с
тобой. Отныне все узнают, какого доброго духа подарило нам провидение.
Видя, что мужчина собирается уходить, Сяо поспешила за ним.
– Обождите! Вы что думаете, будто я оставлю все это без контроля? И не
надейтесь!
Мужчина первый раз за долгие годы шел уверенной твердой поступью. А Сяо
кружила возле него, как пчелка возле распустившегося бутона.
Подойдя к дому, она заметила хрупкую женщину, которая тащила огромные
ведра с водой от реки…
Завидев мужа, она засеменила ногами по крутому склону, усыпанному
мелкими камушками. Вдруг ее нога соскользнула и она шлепнулась в
придорожную пыль, сильно ударившись ногой об острый выступающий камень.
Обхватив коленку рукой, она попыталась встать и сквозь боль и слезы
запричитала:
–Сейчас.., сейчас… сейчас я все исправлю… – Но снова, как подкошенная,
рухнула на землю от сильной боли.
Сяо побежала ей навстречу, взволнованно крича:
– Подождите! Не шевелитесь!
Когда подошел муж, то увидел, что коленка была сбита так сильно, что кровь
даже не успевала останавливаться, а жена, чтобы скрыть рану, забрасывала ее
дорожной пылью, постоянно причитая:
– Я виновата… виновата… Вот растяпа… Но сейчас все исправлю… Я
сейчас…
Неожиданно муж нагнулся и его большие руки подняли ее с земли…
– Ну что ты делаешь, дуреха. Рана может загноиться…– он прижал хрупкое
тело жены к груди, и она почти вся поместилась на его выпирающем животе. –
Береги себя! Как же я без тебя? – и, замолчав, стал целовать ее ноги…
От неожиданности и смущения жена громко разрыдалась, крепко обнимая
шею мужа и прижимаясь к его груди.
– Есть! – радостно воскликнула Сяо. – Процесс исцеления начался! – и
вприпрыжку побежала по извилистой тропе, ведущей к речной прохладе.