Впервые за много лет Сюй направлялся в знакомые места. Туда, где прошло его счастливое детство, отрывки из которого он часто видел в своих снах, причудливо переплетенных с его настоящим монашеским образом жизнью. И хотя почти половину прожитых лет он провел в монастыре, что-то непостижимо близкое и заботливое, как руки ласковой матери, манило его своим необъяснимым притяжением.
Если бы не представился печальный случай, вынуждающий его вернуться в родные места, он, может быть, еще долго не решился бы встретиться со своей первой половиной жизни, кажущейся ему такой далекой и такой близкой одновременно. Этой встрече все время мешало осознание того факта, что цель его жизненных поисков еще не завершена. И хоть он уже много знает о мире и о себе, его неудовлетворенность в глубине личных постижений истины оставалась все еще не реализованной.
Крепкое тело, привыкшее в монастыре к физическому труду, бодро перемещалось в направлении детства. Пальцы ног легко, погружались в измельченную дорожную пыль, что само по себе придавало ощущение легкости и свободы.
Это состояние то и дело останавливало работу его мышления, и ему вновь и вновь приходилось начинать заново обдумывать то, как будет происходить его встреча с близкими и родными, что он должен сказать им, как поступить. Потеря кормильца для жены и детей огромная утрата. Нужно объяснить им, что смерть неотделима от жизни, что все, что рождено, рано или поздно умирает, и никто не знает, когда это произойдет с ним, что никому в этом мире не удалось избежать смерти, и что после смерти человека ожидает новое воплощение, быть может, в более лучших условиях, если последний вел жизнь достойную и благочестивую. Как монаху, ему, очевидно, зададут много вопросов и он должен достойно ответить на них, показав свою мудрость и состоятельность во всем, что для мирян остается полным тайн и загадок. Конечно же, люди оценят его знания, и слова утешений будут полны мудрости и духовной силы.
Можно было бы сократить путь, идя через поселения, но Сюй свернул к излучине реки и направился вдоль ее побережья. От нее веяло легкой прохладой, воздух был не так сух, как на дороге, и всегда можно было освежиться, чтобы путь был не столь утомительным.
Чем ближе он подходил к дому, тем большим трепетом наполнялись его душа и тело. На берегах детства почти ничего не изменилось, даже паром оставался прежним. Только вместо пожилого мужчины с женой, осуществлявших переправу, работали двое молодых парней, четко и слажено, как будто составляли с паромом одно единое целое. "Быть может это их дети?" – подумал Сюй.– "Ведь прошло столько времени". Он пытался увидеть в лицах паромщиков какие-то схожие черты с прошлыми хозяевами. Но память не воспроизводила их ликов, кроме общих черт, не выражающих ничего определенного.
На пароме, прислушиваясь к разговорам, он узнал, что его брат умер от несчастного случая, что сегодня состоятся похороны, а причина его смерти заключалась в том, что при ремонте мельницы, соскочивший с направляющих жернов придавил его к стене, сломал несколько ребер и повредил легкое. Услышав это, ноги Сюя налились свинцовой тяжестью, заныла душа, и его охватила моментальная усталость от пройденного пути.
Знакомые картины уже не радовали взгляд, и, как только нога его ступила на берег, чувство печали и усталости завладело им целиком.
В доме и вокруг новой постройки суетились люди. Брат лежал на столе в белоснежной одежде с аккуратно причесанным волосом. На груди были скрещены натруженные руки. Его лицо было очень худое и желтое, и выражало озабоченность и умиротворенность одновременно. Было видно, что смерть не сразу одолела это крепкое тело, ей попался серьезный соперник. Сюй пытался отыскать на этом лице с детства знакомые черты, но лицо, лишенное жизни, казалось чужим. Да еще на лбу с правой стороны виднелся застарелый шрам. Очевидно, он образовался много лет назад, но это было уже после их разлуки.
Создавалось впечатление, что у него, наконец-то, появилась возможность отдохнуть, но заботы и муки, терзавшие его так долго и отложившие на лбу отпечаток глубоких морщин, не давали лицу расслабиться даже после смерти. Казалось, что лицо хочет решить все проблемы, которые уже не могло совершить тело.
Жена подошла к покойному, и, как бы поправляя подушку под головой, пристально в упор посмотрела на Сюя, желая убедиться, не ошиблась ли она в своих догадках относительно незнакомца. Их глаза встретились и, узнав друг друга, выразили такое смятение чувств, что по спине обоих пробежал холодок. За пару секунд в голове промелькнуло огромное количество разных мыслей.
Взгляд женщины скользнул по широким плечам, мускулистым рукам, красивой ровной коже. Долгие медитации и физические нагрузки сделали фигуру Сюя безукоризненной. Ровная спина и гордо посаженная голова говорили о его здоровье и выносливости. Ее тело само инстинктивно выпрямилось, расправив чуть опущенные плечи и грудь. Последнее время муж был очень болен. Поврежденное легкое долго не заживало, он быстро худел, теряя силы. А в ней накопилось столько нежности!
Именно это Сюй прочел в ее беглом взволнованном взгляде. В его жизни еще не было женщины, и его всегда смущало то, что он совсем не знает, как вести себя в их присутствии.
Тяжелый момент их встречи не мог скрыть их обоюдной симпатии. По обычаям этих мест, если умирал старший брат, то младший должен взять в жены вдову, и заботу о его детях. Именно об этом они оба и успели подумать за несколько секунд беглого свидания их глаз.
Настало время прощаться с отцом. Старшие сыновья, простившись, стали возле матери, которая подзывала к себе наименьшего из детей. Не обращая внимания на укоризненный взгляд матери, тот продолжал упрямиться. Маленький человек не понимал что такое смерть, и почему его принуждают делать то, что ему не понятно.
- Мама, мне здесь душно. Можно я пойду погуляю?
Что бы разрядить ситуацию и показать свою сопричастность к происходящему, Сюй сказал:
- Пускай идет. Пусть он больше думает о жизни, а знакомства со смертью никому не удастся избежать.
Малыш, обрадованный неожиданной поддержкой со стороны незнакомца, не стал дожидаться решения матери и, поджав нижнюю губу, слегка смущаясь сложившейся ситуации, заторопился к выходу.
На миг воспоминания детства завладели Сюем. Он вспомнил себя в таком же возрасте, когда все время пытался спрятаться от старших за сараем, где складывали дрова и хворост, чтобы его не заставляли что-нибудь делать, ибо, когда он подневольно занимался чем-то, радость покидала его, и он тоскливо смотрел в Небо, ища поддержки у Солнышка, которое всегда было теплым и радостным, понимало его печаль, а иногда даже подмигивало, ведь он часто видел на нем рот, нос и глаза, в точности, как у людей. Там, за сараем, разместившись поудобнее на поленнице, среди различных сладковато-древесных запахов, он чувствовал себя уютно и спокойно, по долгу разглядывая плывущие по Небу облака, на которые он мечтал когда-нибудь попасть, побродить по этой пушистой перине, улечься поудобнее, и оттуда наблюдать за течением реки и полетом птиц.
Сюю казалось, что он смотрит на происходящее глазами своего детства.
Медленно он переводил взгляд с одного ребенка на другого, и с удивлением отмечая, что все они чем-то похожи на его брата. "Сколько же детей было у него?" – задумался он, и тут же понял, что уже примеряет на себя отцовство. Он впервые подумал, что на него ляжет нелегкая ответственность, ведь их нужно кормить и воспитывать... Сюю стало не по себе... Многое придется делать впервые. А готов ли он к этому?
Отправить комментарий